• Ашот Филипп

Дмитрий был опытным пилотом. Его летный стаж равнялся 10 годам и почти шести тысячам часов  налета. Летал он на разных самолетах. Начинал на двухмоторном АН-24, затем на ИЛ-18… И вот – он уже командир корабля ТУ-154. В отряде его уважали. И считали одним из лучших пилотов. Семейная жизнь тоже шла своим чередом. Когда его зачислили в Аэрофлот, то постоянным местом работы стал один из столичных аэропортов. С супругой они жили по-разному: то любили друг друга до восторга, то ссорились на манер итальянцев – с битьем посуды и руганью. Правда, по большей части битье посуды и ругань исходили от жены. Жена – Алёна, не то чтобы ревновала, она ревновала его безумно! Особенно это начало проявляться с началом полетов за границу. А полетов было много.
 Летали практически во все страны Европы и СНГ. Нередко приходилось летать в Эмираты и Африку. Дмитрий, что называется, был на подъеме. А если учесть его располагающую внешность, открытую манеру общения и постоянное внимание со стороны женского пола, то его супругу можно было понять. Особенно, учитывая, что в прошлом она была стюардессой. Но двое детей, которых надо было кормить и воспитывать, заставили женщину «сойти на землю» и теперь добавляли ей забот и хлопот.  Одним словом, если и не было семейного счастья, то жили по известному изречению: счастье – это когда нет несчастья. Примерно также – чуть лучше или хуже  жили многие летчики из отряда.
В тот день – 27 июля 1994 года – как всегда получив летное задание, экипаж ТУ-154 готовился к вылету в Эмираты. Это был не первый полет в Арабские Эмираты и Дмитрий прекрасно знал расположение  аэропорта  Рас-Эль-Хайм, взлетная полоса которого практически доходила до береговой линии Персидского залива. Полет был самым обычным. Туда надо было перевезти в основном едущих на отдых.  А обратно, как всегда, самолет набивался «челноками», в которых «превращались» наши туристы. Настроение Дмитрия было испорчено утренней размолвкой с женой, которая узнала, что полет будет не туда и обратно, а  с эстафетой, т.е. со сменным экипажем. Это означало, что муж вернется через три дня.
Стюардесса Таня как всегда поприветствовала Дмитрия дружеским поцелуем. Но, как ему показалось, на этот раз поцелуй как-то затянулся. И вообще, во время полета она вела себя особенно непринужденно. Часто заходила в кабину пилотов, предлагая напитки, и кокетливо улыбалась командиру. Все бы хорошо, но ссора с женой портила всю эту идиллию. Дмитрий не мог сосредоточиться на протяжении всего полета и посадку возложил на второго пилота. Посадка в Рас-Эль-Хайме  прошла штатно.
Южное раскаленное солнце нещадно палило все три дня. И единственным спасением было купание в Персидском заливе. При всей симпатии к стюардессе Тане и при всех ее недвусмысленных намеках, Дмитрий не решался на отношения более близкие, чем дружеские. Во-первых, он дорожил своей репутацией в глазах экипажа. Во-вторых, он чувствовал, что одной ночью все не обойдется. И, в-третьих, все то, в чем его постоянно обвиняла жена, случилось с ним всего лишь один раз в жизни, во время длительной эстафеты в Иркутск. Да и накопившаяся усталость не располагала к романтическим приключениям. В последнее время он чувствовал не только усталость, но и постоянную внутреннюю тревогу. Эта тревога жила в нем с того дня, когда у одного из ТУ-154 перед самым взлетом отказало управление разворотом колеса на передней стойке шасси. В отряде стали поговаривать, что самолеты уже устарели, что эксплуатационный срок многих машин подошел к концу. Летчики не очень-то доверяли  самолетам, которые возвращались после капремонта. Вместе с тем, в разговорах,  будто подбадривая себя, пилоты говорили о самой высокой энерговооруженности  ТУ-154.  И приписывали самолету самые невероятные летные характеристики. Думая об этом он вспомнил, как бортинженер Лёня, перед самым вылетом сказал ему: «Тебе-то не о чем волноваться. Скоро пересядешь на «Аэробус». А мне там уже делать нечего. Придется летать до последнего на «тушке», - покачал головой и как-то нехорошо улыбнулся. На что Дмитрий коротко ответил: «Еще успею!».
Обратно в Москву вылетали в 10 утра тридцатого. Поднимаясь на борт,  Дмитрию показалось, что на этот раз «челноки» заполнили «баулами» весь салон от носа до кормы. Ему это сразу не понравилось, и он стал осведомляться: почему не сдали в багаж? Через какое-то время второй пилот ему доложил, что багажное отделение заполнено до отказа.- «И чем же это оно заполнено?», - «Да хрен знает чем!», ответил бортинженер Леня. Веселья в его голосе не было ни на грамм. Штурман Михаил, который уже протиснулся на свое «носовое» кресло, как ни в чем ни бывало надел наушники и раскрыл навигационную карту. Второй пилот продолжал ругаться с пассажирами, которые то ли не хотели, то ли уже не могли освободить проходы в салоне самолета. Этот «базар», поддерживаемый стюардессами и пассажирами, продолжался до того момента как самолет с запущенными двигателями начал выруливать на взлетную полосу…
Дмитрий установил двигатели в летный режим и тяжелая машина с трудом стала ускоряться. Дальнейшее происходило как во сне… Скорость 270… Самолет не отрывается… 280… 290… не взлетает… До конца взлетной полосы оставалось каких-то 500 метров! У всего экипажа перехватило дыхание. Вот и Персидский залив! За доли секунды в голове промелькнули жена, дети, годы подготовки  в Актюбинском летном училище, наставник Василий Андриянович, который всегда говорил: «Ох, завидую вам, ребята! Какие самолеты-красавцы приходят на флот! И вам их водить…».    -«Взлетай, мать твою!» - воскликнул Дмитрий и мгновенно, интуитивно, в долю секунды переложил стабилизатор на больший угол, чем было предписано по инструкции…
 Что-то взвизгнуло,  или что-то хлопнуло, но самолет медленно стал поднимать нос над краем полосы. Персидский залив никогда не казался Дмитрию таким угрожающим. Толща воды медленно, но все же отдалялась от самолета. Через 15 минут полета с земли сообщили, что взлет прошел нештатно: у самолета на каком-то из шасси разорвало покрышки. «Вот оно в чем дело!» - подумал Дмитрий. «Самолет перегружен»- мелькнуло в голове. Радость состоявшегося взлета сменилась напряженным ожиданием посадки. Мало того – самолет никак не мог набрать требуемую высоту в 10.800 метров и шел  на высоте 9.000 метров.  Настроение было хреновое. Решили ни пассажиров, ни стюардесс не ставить в известность. Но Дмитрий вызвал Таню и сообщил о случившемся.  «На крайний случай, - подумал он, - одна из стюардесс должна быть начеку». Еще никогда в жизни ему не приходилось сажать самолет без покрышек, да ещё и перегруженный. Три  часа полета пролетели  как одна минута. Командир дал последние распоряжения экипажу. В аэропорту прибытия уже знали о случившемся. Были  приведены в готовность все службы безопасности, включая пожарных. «Выпустить шасси», - скомандовал Дмитрий. Самолет сделал круг над аэропортом . Наблюдатели с «вышки» сообщили, что на переднем шасси, вместо покрышек – голые катки
 «Носовое шасси без покрышек. Голые катки», - повторил второй пилот. Вариантов было два – либо посадить тяжелую машину, либо разбиться. - «Приготовиться к посадке!» - скомандовал командир. Сто метров до земли… Пятьдесят.. Тридцать…  Вот и полоса. Дмитрий старался удержать машину на боковых шасси, и только через несколько секунд самолет медленно опустил свой нос. Мощный фейерверк из искр, и тысячи бенгальских огней не сопровождали движение самолета по бетонной полосе лишь только потому, что пожарные успели вовремя покрыть её пеной.  Скрежет металла  заглушали турбореактивные двигатели. Проехав по взлетному полю большее количество метров, чем обычно огромная и тяжелая машина остановилась. Пассажиров с борта срочно эвакуировали. Весь груз и баулы были сняты и взвешены. Но самое интересное, что никто из пассажиров так и не понял что в этот день командир корабля ТУ-154 Дмитрий Борисович Осадчий спас им жизнь. Расследование инцидента не заставило себя долго ждать… При  разрешенной  грузоподъемности  ТУ-154 - семнадцать тонн, самолет поднял в воздух все двадцать пять.
Специально созданная комиссия отстранила экипаж от полетов на неопределенное время. Спустя полгода  Дмитрий из отряда уволился.  Сейчас он работает в другом городе и другой авиакомпании. Но, как ни странно – семейная жизнь наладилась. То ли Дмитрий, то ли жена – Алена, стали дорожить каждой минутой, проведенной вместе. Ведь жизнь человеческая – это одна секунда – одно мгновение. А жизнь многих людей – подчас зависит от принятия решения одним человеком – в доли секунды своей волей, своей рукой переложившего положение стабилизатора на другой угол.

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить